7 конгресс коминтерна

7 конгресс Коминтерна

VII конгресс Коминтерна собрался в Москве как раз в этот период и продлился около месяца: с 25 июля по 20 августа. С момента предыдущего конгресса прошло целых семь лет. Зато этот новый форум совершил в политической ориентации коммунистического движения важный поворот, который вызвал к жизни долговременные последствия. По официальным данным, на конгрессе присутствовали делегаты 65 коммунистических партий, действующих за пределами СССР и насчитывающих 785 тыс. члeнов (против 445 тыс., представленных на VI конгрессе в 1928 г.). Однако это были искусственно завышенные данные, ибо при подсчете не принимались во внимание крупные потери, понесенные китайской компартией, численность которой, по советским источникам, сократилась с 300 тыс. до 30 тыс. человек, под ударами последнего наступления, предпри­нятого армиями Чан Кайши. По всей вероятности, не учитывалась и огромная убыль среди германских коммунистов в результате нацистских преследований: численность ГКП сократилась с 300 тыс. до 60 тыс. человек, да и те были большей частью в подполье, эмиграции или оторвались от партийной организации. Новый и явно положительный факт, открывавший широкие возможности перед конгрессом, состоял, скорее, в другом. Это был первый успех предложений о единстве действий с социал-демократами, развитие идей народного фронта во Франции и Испании, новые унитарные тенденции, пробужденные политической инициативой коммунистов в некоторых партиях старого, Социалистического Интернационала.

Новаторские идеи VII конгресса содержались в основном в докладе Димитрова по первому пункту повестки дня «Наступление фашизма и задачи Коммунистического Интернационала в борьбе за единство рабочего класса, против фашизма». Герой Лейпцига не только вновь выдвинул и развил предложения, сформулированные годом раньше, но и пошел значительно дальше. Он мужественно признал, что в коммунистическом движении имела место «недопустимая недооценка фашистской опасности». В начале своего докла­да он поэтому подверг фашизм углубленному анализу, рассматривая его уже не просто как «замену одного буржуазного правительства другим», а как — здесь Димитров прибегал к определению, уже завоевавшему права гражданства в Коминтерне, — «террористическую диктатуру наиболее реакционных, наиболе шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала». Фашизм являлся, следовательно, переменой самой «государственной формы» классового господства буржуазии, причем перемена эта была подго­товлена социальной демагогией, позволившей фашизму обрести массовую базу «в выбитых кризисом из колеи» средних слоях и даже наименее просвещенной в политическом отношении части народных масс. Фашизм одержал победу в некоторых странах, потому что рабочий класс был расколот и в то же время изолирован от своих «естественных союзников», в первую очередь крестьян. Это произошло, далее, потому, что социал-демократия проявила неспособность противостоять насилию, пущенному в ход буржуазией, а коммунисты были недостаточно сильны, чтобы в одиночку, без социал-демократов, вести успешную антифашистскую борьбу.

Фашизму, объяснял Димитров, можно нанести поражение; но, несмотря на всю неустойчивость и внутренние противоречия, сам он не рухнет. Из этого анализа вытекали новые политические указания для коммунистического движения: добиваться прежде всего «единого фронта» рабочего класса, а следовательно, союза с социалистическими партиями не во имя «диктатуры пролетариата» (т. е. не обязывая партнеров разделять все установки коммунистов, как это пытались делать, когда единственной задачей «единого фронта» считалось образование Советов), а для организации совместной антифашистской борьбы. Единство рабочего класса должно было, да­лее, служить основой более широкого «антифашистского народного фронта», выражающего широкий союз с мелкобуржуазными слоями города и деревни. Проведение унитарной политики требовало наличия единых профсоюзов, а следовательно, изменения той профсоюзной политики, которая была «самым наболевшим вопросом для всех коммунистических партий»: там, где коммунисты образовали отдельные профсоюзные организации, их следовало слить с другими профсоюзами или даже просто ликвидировать, если они не смогли стать подлинно массовыми.

Перемены коснулись многих политических установок коммунистического движения. От коммунистов требовалось уже не пренебрежительное отношение, а защита демократических завоеваний, достиг­нутых трудящимися в условиях буржуазно-демократического строя, хотя их целью оставалась советская демократия. Никакого «национального нигилизма», а напротив — уважение национальных чувств, демагогически эксплуатируемых фашистами. Ставилась, следовательно, задача бережного отношения к специфически революционным традициям каждого народа и внимания к «национальным формам пролетарской классовой борьбы». Не может быть единых схем, годных для всех стран: каждая партия должна действовать на основе тщательного изучения той конкретной действительности в своей стране, в которой она родилась и сформировалась. В рядах коммунистического движения следовало вести энергичную борьбу с любыми проявлениями сектантства.

Димитров обратил внимание также на возможность образования «правительств единого фронта» при поддержке или даже участии коммунистов. Такие правительства не были бы выражением диктатуры пролетариата, скорее, это должно было быть нечто более близкое к «рабочему» или «рабоче-крестьянскому правительству», о чем велись дискуссии в Коминтерне в первой половине 20-х гг. Но при сопоставлении с этой старой формулой идея, выдвинутая докладчиком, была, конечно, намного шире и перспективней. Димитров указал, помимо того, на возможность «политического единства», то есть образования единой партии рабочего класса, правда, представляя себе такую партию в виде организации, которая разделяла бы программу и теорию коммунистов. Наконец, новые установки Ком­интерна распространялись также на компартии колониальных и зависимых стран: к этим партиям обращались с призывом создать «широкий единый антиимпериалистический фронт» .

После периода долгой кропотливой подготовки идеи Димитрова уже не были неожиданностью для конгресса. Хотя сопротивление — будь то скрытое или явное, — на которое они наталкивались, еще не прекратилось, предложения Димитрова сделались стержнем работы конгресса, не вызвав никакой открытой оппозиции. Движение, начатое Димитровым, продолжил Тольятти, выступавший с докладом по второму пункту повестки дня «Подготовка империалистами новой мировой войны и задачи Коммунистического Интернационала». Заключительные резолюции содержали те же тезисы.

Конгресс, таким образом, явился вехой в истории коммунистического движения. Не раз отмечалось, правда, что совершенный им «поворот» в развитии этого движения официально отрицался. Сам Димитров говорил просто о «новой тактической линии» . Не прозвучало никакой самокритики по поводу установок, проводившихся в жизнь Коминтерном с 1928 по 1933 г.; напротив, утверждалось, что прежняя политика была правильной, но неверно проводилась в жизнь (в особенности это должно было относиться к германской партии).

Подобная постановка вопроса оставляла широкую возможность для двусмысленных толкований, что в свою очередь ограничивало эффект пpaктического применения нового курса, по крайней мере в некоторых партиях. Однако это не в состоянии затушевать огромное новаторское значение конгресса, ценность сделанного им открытия. Тезисы конгресса были новаторскими не только по отношению к предшествующим позициям Коминтерна, но и по отношению к некоторым идеям, восходившим к более далекому прошлому: несмотря на укоренившееся недоверие к «пацифизму», лозунг «борьбы за мир», например, превратился в «центральный лозунг борьбы против войны» . «Борьба против фашизма» и «борьба против войны» сделались с этого момента двумя главными опорами деятельности Коминтерна, двумя основными компонентами его предложений народным политическим силам во всех странах.

Для мирового коммунистического движения VII конгресс открыл новый этап развития — первый после того, который последовал за Октябрьской революцией. Теперь остается выяснить, каково было значение конгресса для Советского Союза.

С точки зрения непосредственных результатов советской внешней политики, занятой поисками новых союзников на Западе, конгресс мог сыграть роль важного, хотя и не решающего вклада. Не следует забывать, что все, что было связано с Коминтерном, вызывало у западных правительств большое подозрение: по случаю конгресса Вашингтон, например, даже прислал, недолго думая, ноту протеста .

Иначе обстояло дело с внутренней политикой. Курс «класс против класса», которым руководствовался до того Коминтерн, находил, как мы видели, своеобразный глубинный отклик в перипетиях социально-политической борьбы в СССР. Этого нельзя сказать о новом гене­ральном направлении народных фронтов. Точнее говоря, отклик могло бы найти и это направление, если бы в СССР взяли верх те тенденции к некоторому ослаблению напряженности, которые обрисовались в 1934 г. В этом смысле возникшее было соответствие двух курсов — коминтерновского курса Димитрова и курса советской внутренней политики до убийства Кирова — может рассматриваться как нечто большее, нежели простое совпадение во времени. Но к моменту проведения конгресса в СССР, как мы увидим, уже брали верх под сталинским руководством установки прямо противоположного свойства. Таким образом, между линией Коминтерна и направлением внутреннего развития СССР возникло серьезное противоречие.

Читайте также  Правление николая i

С другой стороны, кое-что изменялось и в отношениях между Советским Союзом и коммунистическим движением за его предела­ми. Впервые ориентация Коминтерна осмыслялась и разpaбатывалась с учетом позитивного — в основном французского — опыта, приобретенного за рубежами России. Этот опыт весьма отличался от того, который был связан с Октябрьской революцией и Советами и вплоть до указанного времени представлялся единственным победоносным опытом борьбы за социализм. Об этих отличиях, правда, говорили с величайшей осторожностью или не говорили вовсе. Чувство кровной связи с Советским Союзом, «родиной социализма», было присуще всему коммунистическому движению. Мало того, сила и престиж СССР воодушевляли участников конгресса и рассматривались ими всеми как предпосылки, которые и дали возможность принять только что утвержденные новаторские установки. Тем не менее отмеченный выше новый факт существовал, хотя и не бросался в глаза. Кроме того, с того момента, как в работе партий начинал поощряться более гибкий учет конкретных условий каждой отдельной страны, становилось труднее или почти невозможно руководить ими всеми из единого центра; первым на это обратил внимание сам Димитров в своем июльском письме 1934 г Тольятти в своем докладе на конгрессе также намекнул на эту проблему. Одним словом, для того чтобы новая политика была успешной, Коминтерн никак не мог ос­таваться «приводным ремнем» в сталинском смысле слова.

Здесь неизбежно возникает вопрос об отношении Сталина к VII конгрессу. Наивно было бы предполагать, что ход конгресса мог развиваться против его воли. Распространившись в СССР, культ проник и в Коминтерн, и сам конгресс явил немало тому подтверждений. Тезисы доклада Димитрова предварительно обсуждались и утверждались Политбюро ЦК ВКП(б) . Хотя точно не известно, какой была роль Сталина в разработке нового курса, но, по свидетельству таких участников, как Тольятти и Торез, ее в любом случае нельзя назвать второстепенной .

Но все это лишь одна сторона вопроса. Дело в том, что в своем отношении к конгрессу Сталин, по крайней мере публично, проявил то, что иначе не назовешь, как некоторой настороженностью или отчужденностью. Он присутствовал на нескольких его заседаниях, но не выступил с трибуны. В его последующих статьях и речах тщетно искать хоть какой-нибудь намек на явное одобрение новой политики Коминтерна. Политика эта, кстати говоря, выглядела опровержением не только всего сталинского курса Коминтерна в период 1928— 1933 гг., но и других известных тезисов Сталина. Выступая с докладом об итогах конгресса в партийных организациях Москвы и Ленинграда, Мануильский вынужден был начать с фразы о том, что ста­линская оценка, по которой «фашисты и социал-демократия — это не антиподы, а близнецы», продолжает оставаться правильной. Но теперь подобное утверждение вступало в кричащее противоречие не только с постановлениями VII конгресса, но и со всем остальным текстом доклада самого Мануильского. Впрочем, на протяжении многих лет печать СССР избегала подчеркивать огромное значение VII конгресса. Советские историки, обратившие внимание на эти обстоятельства, считали, что отношение Сталина заключалось «скорее в молчаливом согласии… чем активной поддержке» .

Сознавая, видимо, какие противоречия влечет за собой новая политика Коминтерна, Сталин постарался застраховаться и другим путем, с помощью тех же мер, какие пpaктиковались им в тот период во внутренней политике. В руководстве Коминтерна были произведены важные замены. Если приход на руководящие посты таких людей, как Димитров и Тольятти, символизировал вклад зарубежных партий и стран в разработку новой линии Коминтерна, то совсем иной смысл заключался в заменах среди советских руководителей Интернационала. Из ИККИ был удален Пятницкий, деятель ленинской поры, который с 1921 г. отвечал за весь деликатный участок оргработы Коминтерна. На его место были назначены неизвестные или почти неизвестные до того Ежов и Москвин (настоящая фамилия последнего Триллиссер). Эти люди уже занимали важные посты в НКВД, но в будущем им предстояло сыграть еще более важную роль в деятельности политической полиции и в личном использовании ее Сталиным как в СССР, так и в международном коммунистическом движении.

VII Всемирный конгресс Коминтерна

Источник: www.hrono.ru. Фото: «Общественное достояние».

VII Всемирный конгресс Коммунистического интернационала проходил в Москве в Колонном зале Дома Союзов 25 июля — 20 августа 1935 года.
Центральный доклад был сделан Г. Димитровым, всего выступило 76 делегатов. Основной темой заседаний было решение вопроса о консолидации сил в борьбе с нарастающей фашистской угрозой.

Резолюция VII конгресса Коминтерна

20 августа 1935 г.

1. Фашизм и рабочий класс

1. VII конгресс Коммунистического Интернационала констатирует, что следующие основные изменения в мировом положении определяют расстановку классовых сил на международной арене и задачи мирового рабочего движения.

а) Окончательная и бесповоротная победа социализма в Стране Советов, победа всемирного значения, гигантски поднявшая могущество и роль СССР как оплота эксплуатируемых и угнетенных всего мира и воодушевляющая трудящихся на борьбу против капиталистической эксплуатации, буржуазной реакции и фашизма, за мир, за свободу и независимость народов.

б) Крупнейший в истории капитализма экономический кризис, из которого буржуазия пыталась выйти путем разорения народных масс, обрекая на голод и вымирание десятки миллионов безработных, снижая до неслыханных размеров жизненный уровень трудящихся. Несмотря на рост промышленного производства в ряде стран и увеличение прибылей финансовых магнатов, мировой буржуазии в общем не удалось ни выйти из кризиса и депрессии, ни задержать дальнейшего обострения противоречий капитализма. В некоторых странах (Франция, Бельгия и др.) кризис продолжается, в других перешел в состояние депрессии, а в тех странах, где производство перешагнуло до-кризисный уровень (Япония, Англия), назревают новые экономические потрясения.

в) Наступление фашизма, приход к власти фашистов Германии, рост угрозы новой мировой империалистической войны и нападения на СССР, посредством которых капиталистический мир ищет выхода из тупика своих противоречий.

г) Политический кризис, выразившийся в вооруженной борьбе рабочих в Австрии и Испании против фашистов, которая не привела еще к победе пролетариата над фашизмом, но помешала буржуазии упрочить свою фашистскую диктатуру; мощное антифашистское движение во Франции, начавшееся с февральской демонстрации и всеобщей стачке пролетариата в 1934 г.

д) Революционизирование трудящихся масс во всем капиталистическом мире, происходящее под влиянием победы социализма в СССР и мирового экономического кризиса, а также на основе уроков временного поражения пролетариата в центре Европы, Германии, равно как в Австрии и Испании, — в странах, где большинство организованных рабочих поддерживало социал-демократию. Растет могучая тяга к единству действия в международном рабочем классе. Расширяются революционное движение в колониальных странах и советская революция в Китае. Соотношение классовых сил в мировом масштабе все более изменяется в сторону роста сил революции.

В этой обстановке господствующая буржуазия все больше ищет спасения в фашизме, в установлении открытой, террористической диктатуры наиболее реакционных, наиболее шовинистических и наиболее империалистических элементов финансового капитала, в целях осуществления исключительных грабительских мер против трудящихся, подготовки хищнической, империалистической войны, нападения на СССР, порабощения и раздела Китая и на основе всего этого — предотвращения революции. Финансовый капитал стремится обуздать возмущение против капитализма мелкобуржуазных масс при посредстве своей фашистской агентуры, демагогически приспособляющей свои лозунги к настроениям этих слоев. Создавая таким путем себе массовую базу и направляя эти слои как реакционную силу против рабочего класса, фашизм приводит к еще большему закабалению всех трудящихся финансовым капиталом. В ряде стран фашизм уже находится у власти. Но рост фашизма и его победа свидетельствуют не только о слабости рабочего класса, дезорганизованного в результате раскольнической политики классового сотрудничества социал-демократии с буржуазией, но и о слабости самой буржуазии, которая испытывает страх перед осуществлением единства борьбы рабочего класса, страх перед революцией и не в состоянии уже удержать свою диктатуру старыми методами буржуазной демократии.

Читайте также  Догоняющая индустриализация россии начала xx века

2. Наиболее реакционная разновидность фашизма — это фашизм германского типа, нагло именующий себя национал-социализмом, но абсолютно ничего общего не имеющий ни с социализмом, ни с защитой действительных национальных интересов германского народа, а выполняющий лишь роль прислужника крупной буржуазии и являющийся не только буржуазным национализмом, но и звериным шовинизмом.

Цитируется по кн.: Пономарев М.В. Смирнова С.Ю. Новая и новейшая история стран Европы и Америки. т. 3. Москва, 2000 г. сс. 171-173

Все права на материалы сайта принадлежат редакции и являются ее собственностью.
Права на иные материалы, являющиеся объектами авторского права, принадлежат их авторам.
При цитировании информации гиперссылка на сайт обязательна.

Нашли ошибку на сайте? Помогите нам ее исправить!
Выделите текст с ошибкой и нажмите ctrl + enter

Коминтерн в 1928-35 гг. Проблема отношения к демократии и фашизму. 7 конгресс Коминтерна и его решения

Социал-демократы за эволюционную трaнcформацию капитализма в кризис, за усиление роли гос-ва и его помощи рабочим. Центральная проблема – фашизм. Но социал-демократы не выработали к ней определенного отношения. Июль 1931 конгресс Рабочего социалистического интернационала в Вене. Три основных вопроса: борьба за мир, противодействие фашизму, выход из кризиса. План «защиты демократии» Бауэра в Германии – посредством помощи финансовой олигархии улучшается состояние экономики, а фашизм теряет базу. План не удался. Решение бороться с кризисом путем завоевания парламентским путем контроля над экономикой. Размежевания на правых, евых и центристов. Антисоветская направленность у правых и центристов.

В КОМИНТЕРНЕ воспринимали кризис как закономерное явление. Лозунг «революционного выхода из кризиса» т.е. не спасать капитализм, а окончательно его разрушить. Но сильно переоценивали радикализацию рабочего движения. Упopная борьба коммунистов приводила к тому что против них действовало правительство и фашистские банды. Большинство компартий в 30-е гг были на нелегальном положении. Тактика единого пролетарского фронта (рабочие+безработные). Наибольшую опасность видели в левых социал-демократах, которые были похожи по лозунгам на коммунистов. Генеральная линия – революционный штурм капитализма. В результате углубился раскол в рабочем движении, компартии превратились в узкие сектантские группы.

С лета 1929 официальная доктрина Коминтерна «социал-фашизм» т.е. приравнивание социализма к фашизму. Социал-реформизм был признан главной силой сдерживающий коммунизм т.е. главным врагом. С начала 30-х гг. Сталин начал оказывать сильное влияние на международное коммунистическое движение. Публичная критика его взглядов стала невозможной.

Левые коммунисты рассматривали фашизм как признак разложения капитализма т.е. борьба с фашизмом = борьбе с капитализмом. В итоге КОМИНТЕРН не проводил четкой грани между буржуазной демократией и фашистской диктатурой. Важнейшей задачей всех секций Коминтерна объявлялась защита СССР от нападения империалистов.

Приход нацистов к власти и расправа с партиями стал главной причиной перехода социалистов и коммунистов к сотрудничеству. Фев 1933 руководство Рабочего социалистического интернационала заявило о готовности вести переговоры с Коминтерном в целях достижения антифашистского единства. 5 марта Коминтерн ответил встречной инициативой. Но конкретных действий не было, а Сталин рекомендовал усилить борьбу с социал-демократией.

Июнь 1933 – Европейский антифашистский конгресс в Париже. Возникло движение «Амстердам-Плейель». Кампания по защите Димитрова (руководитель Западноевропейского ИККИ), который был обвинен в поджоге рейхстага.

Август 1933 – конгресс РСИ в Париже: вопрос о борьбе с фашизмом и отношению к коммунистам. Разногласия по этим вопросам углубились. Левые и часть центра высказывалась за немедленное сотрудничество с Коминтернов в совместной борьбе против фашизма. Правые отстаивали прежнюю тактику.

Стратегия и тактика Коминтерна оставалась прежней, к 33 году особенно стал ощутим разрыв с политической реальность. 13 пленум ИККИ декабрь 1933 дано классическое определение фашизму – открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, шовинистских и империалистических элементов финансового капитала.

В феврале 34 французские социалисты и коммунисты не допустили фашизм во Францию. В Австрии поражение рабочих. В Коминтерне главой стал Димитров – реформирование курса (выжидательная позиция Сталина). Видна необходимость создания широкого антифашистского фронта.

7 конгресс Коминтерна в августе 1935 года в Москве – 76 компартий. Главный вопрос – определение путей борьбы с фашизмом. Доклад Димитрова: Отказались от приравнивания к фашизму демократических режимов, главное условие успешной борьбы – единство рабочего класса, причем единство на всех уровнях. Тезис о том, что необходимо поддержка крестьян и городского населения. Это открывало возможность создания Народного фронта – объединения, которое должно опираться на широкие массы для борьбы с фашизмом. Второй по значимости докладчик – Пальмиро Тольятти. Тезисы: основной источник опасности в Европе – германский фашизм т.е. стало возможным сотрудничество СССР с кап странами, которые желают мира. Ориентир на развертывание борьбы за сохранение мира. При этом СССР оставался гарантией победы мировой революции. Конгресс предложил ИККИ активно выpaбатывать политические и тактические установки мирового рабочего движения, избегая при этом непосредственного вмешательства в дела компартий. Конгресс оказался последним в истории Коминтерна – совпал с превращением советской системы в полицейское гос-во что сделало невозможным демократизацию это организации. Коминтерн поддержал НФ в Испании. Сталинский террор коснулся и Коминтерна, с марта 1937 «ликвидация троцкизма как фашистской агентуры». Тысячи коммунистов подверглись репрессиям КП Польши перестала существовать. Окончательно линия Коминтерна уничтожилась после подписания пакта о ненападении.

«Мы новый мир не построили»: 100 лет Коминтерну

Автор фото, Getty Images

В марте 2019 года исполнилось 100 лет Третьему интернационалу, более известному как Коминтерн. Юбилею посвящена выставка документов, развернутая в Российском государственном архиве социально-политической истории.

В частности, там можно увидеть подлинные мaндаты делегатов I Конгресса Коминтерна, выписанные Троцкому и Сталину, и автографы обоих вождей. Почерк, кстати, у них обоих был каллиграфический — основательно учили в дореволюционной школе.

Исследователь Леонид Млечин подчеркивает, что в марте 1919 года в Москве собрались не мечтатели, а «люди реального дела, не боящиеся издержек, презирающие «условности», заточенные на результат».

Однако проект продержался менее четверти века и был признан несостоятельным задолго до кризиса и распада СССР.

Кремлевское детище

Создать Третий интернационал взамен Второго Владимир Ленин призывал еще осенью 1914 года в работе «Война и российская социал-демократия». В сентябре 1915 года организационно оформилась его основа — так называемая «Циммервальдская левая».

А почему большевики ждали так долго? В 1918 году не доходили руки?

«Многие европейские социалисты, в частности, такой авторитет, как Роза Люксембург, как минимум осторожно относились к идее Коминтерна и считали похороны II Интернационала преждевременными», — пояснил Русской службе Би-би-си историк международного коммунистического движения профессор МГУ Александр Ватлин.

Автор фото, Getty Images

Владимир Ленин с делегатами II Конгресса Коминтерна (июль 1920 г.)

«Большевики же вели гонку со временем. Неожиданно для них британские лейбористы запросили мнение европейских левых партий о проведении конгресса II Интернационала. Прекращение рабочих отношений между ними, вызванное тем, что в период войны социал-демократы поддержали свои правительства, они считали временным», — рассказал ученый.

Читайте также  Начало эпохи екатерины ii

«Немцы хотели посмотреть, что из этого получится, в надежде сохранить единство рабочего движения. Ленин сразу назвал попытку лейбористов гальванизацией трупа и, наоборот, спешил. В результате получился полурусский конгресс», — говорит Александр Ватлин.

Действительно, в учредительном форуме участвовало 52 делегата от 35 организаций из 21 государства, но большинство иностранцев, которых удалось собрать, были эмигрантами либо бывшими немецкими, австрийскими и венгерскими военнопленными, жившими в Советской России.

С Запада прибыли лишь несколько человек, в том числе британский социалист Артур Рэнсом — как выяснилось впоследствии, агент МИ-6.

В какой-то мере проведению конгресса поспособствовала гибель Розы Люксембург и Карла Либкнехта в январе 1919 года. Они предлагали не спешить, а если уж основывать новый интернационал, то делать это не в Москве, а в Европе.

Кто придумал глобализацию?

Мысль, что мир, по крайней мере христианский, должен жить по одним законам и управляться из какого-то общего центра, была популярна в средние века, только называлась тогда универсализмом. Однако к XIX веку в общественном сознании полностью и безраздельно восторжествовала идея национального отечества.

Провозвестниками современного интернационализма и глобализации стали Маркс и Энгельс. Есть мнение, что из всех их пророчеств именно это окажется в конечном итоге истинным.

Другое дело, что сегодня глобализацию продвигают в основном либералы, не слишком гордящиеся такими предшественниками.

Так что же: русские большевики в 1919 году ничего нового не выдумали?

«Тpaктовка интернационализма была разной у Маркса и у Ленина, — указывает Александр Ватлин. — Маркс мечтал о всемирном коммунизме, о всемирном господстве пролетариата, но не о всемирной партии. Такой идеи у него не было. Ленин решил распространить на весь мир российский опыт создания партии нового типа — организации профессиональных революционеров, которым предстояло захватить и удерживать власть».

Неравные отношения

«Всю надежду свою мы возлагаем на то, что наша революция развяжет европейскую революцию. Если восставшие народы Европы не раздавят империализм, мы будем раздавлены — это несомненно», — заявил Троцкий на II съезде Советов на другой день после Октябрьского переворота.

Не менее известны слова Ленина, сказанные советскому дипломату Ге opгию Соломону: «Дело не в России, на нее, господа хорошие, мне наплевать, — это только этап, через который мы проходим к мировой революции».

Сначала на Коминтерн возлагались большие надежды. Троцкий говорил, что советская Россия и советская Германия сообща будут сильнее всего остального мира. Ленин и Сталин в переписке во время советско-польской войны выражали надежду на скорую советизацию Румынии, Венгрии и Италии. Зиновьев, принимая в 1920 году французских коммунистов, уверял, что 50-летие Парижской коммуны в марте 1921-го они будут вместе праздновать в Париже.

«Превращение Коминтерна и зарубежных компартий в дополнительный рычаг советской внешней политики изначально не было запрограммировано, — говорит Александр Ватлин. — Ленин и Зиновьев были уверены, что II Конгресс пройдет в Париже или Берлине. Называли и Брюссель, где, по иронии истории, сейчас находится столица объединенной Европы, только не коммунистической. Большевики сознавали, что в этом случае окажутся не на первых ролях».

Седьмой конгресс Коммунистического интернационала

Седьмой конгресс Коммунистического интернационала проходил 25 июля — 20 августа 1935 года в Москве.

Центральный доклад был сделан Г. Димитровым, всего выступило 76 делегатов. Основной темой заседаний было решение вопроса о консолидации сил в борьбе с нарастающей фашистской угрозой.

На конгрессе были приняты следующие решения:

• окончательно отвергнуты утверждения о том, что рост фашистских настроений среди населения ускоряет создание революционной ситуации;
• подтверждено наличие угрозы создания фашистской диктатуры;
• одной из причин победы фашизма объявлена разобщенность рабочего класса, в расколе обвинили социал-демократов. Коммунистическим партиям ставилось в вину лишь то, что они недооценили силу фашистской идеологии. Вместе с тем, прежняя оценка социал-демократии как социал-фашизма была признана ошибочной, был сделан акцент на тактике Единого фронта.
• поставлена задача непримиримой идеологической борьбы с фашизмом;
• объявлено о создании Единого рабочего фронта как органа согласования деятельности трудящихся различной политической ориентации.

Координации подлежали экономическая и политическая борьба с фашизмом, действия самообороны против фашистских нападений, оказание помощи заключенным и их семьям, защита интересов молодежи и женщин. Советским руководством предлагалась новая форма объединения на всех уровнях от низовых партийных организаций до интернационалов, содержанием объединения должна была стать демократическая борьба с фашизмом. Не исключалась возможность и политического объединения, но оно допускалось лишь на основе принципов марксизма-ленинизма. В Едином рабочем фронте могли принимать участие анархисты, католики, социалисты, беспартийные.

• объявлялось о необходимости создания так же Народного фронта, который объединил бы в антифашистской борьбе представителей мелкой буржуазии, ремесленников, служащих, представителей трудовой интеллигенции, и даже антифашистски настроенных элементов крупной буржуазии.
• учитывалась возможность создания в той или иной стране правительства Народного фронта, не являющегося формой

В 1935-м, кажется, году [Визнер] дал мне пригласительный билет на проходивший в Москве конгресс Коминтерна. Там была очень необычная для того времени в СССР обстановка. Делегаты, не глядя на докладчиков, ходили по залу, беседовали друг с другом, смеялись. А Сталин ходил по сцене позади президиума и нервно курил трубку. Чувствовалось, что вся эта вольница ему не нравится. Возможно, это отношение Сталина к Коминтерну сыграло свою роль в том, что арестовали многих его деятелей, и в их числе Визнера.

21 августа Конгресс принял решение о реорганизации структуры ИККИ. Руководство Коминтерном передавалось секретарям ИККИ во главе с Генеральным секретарём. В новый состав Исполкома в составе 47 члeнов и 32 кандидатов. Была избрана Интернациональная контрольная комиссия в составе 20 человек (от ВКП(б) в неё вошли М. Шкирятов, Е. Стасова и М. Цхакая).

В тот же день были избраны Президиум и Секретариат ИККИ. В Президиум вошли 18 члeнов и 12 кандидатов (от ВКП(б) члeнами — И. Сталин, Д. Мануильский, М. Москвин (Трилиссер), кандидатом — С. Лозовский).
В Секретариат вошли Г. Димитров (Генеральный секретарь), Эрколли, Д. Мануильский, В. Пик, О. Куусинен, А. Марти, К. Готвальд — члeнами, М. Москвин (Трилиссер), Ван Мин и В. Флорин — кандидатами.

В связи с переходом на работу в ЦК ВКП(б) руководство Коминтерна покинули О. Пятницкий и В. Кнорин. От работы в Коминтерне отстранён Б. Кун (по обвинению в шпионаже в пользу Румынии).

Был реорганизован Отдел международных связей, вместо него была создана Служба связи (руководитель — Б. Мельников [1] , зам. руководителя А. Абрамов-Миров). Лендерсекретариаты были переименованы в Секретариаты секретарей ИККИ.